МОИ ИЗБРАННЫЕ ПАРТИИ
Куды конь с копытом, туды и рак с клешней
«Честь короны шахматной — на карте! Он от пораженья не уйдёт...». В.Высоцкий. "Честь шахматной короны"
В этом сентябре-2009 исполнилось 25 лет первому противостояния двух великих «К» - Карпова и Каспарова. Тогдашнего чемпиона мира Карпова называли «государственным чемпионом», он был живым наглядным доказательством преимуществ социализма. И когда одержал скандальную победу в Багио над «претендентом», лично товарищ Брежнев с пидорастической страстью обслюнявил Анатолия и прошепелявил: «Получил корону – береги!».
А под «претендентом» подразумевался бежавший из СССР диссидент Виктор Корчной, которого в советской прессе в отчетах о матче упоминать по имени было запрещено идеологическим отделом ЦК. И государственный чемпион, коммунист Карпов, председатель Советского комитета защиты мира и прочая, наказ Леонида Ильича самозабвенно сполнял, ничем не брезгуя в следующем поединке за звание чемпиона мира - противоборстве с Гарри Каспаровым.
Каспаров тогда формально тоже был вполне советским — шахматным вундеркиндом, как и Карпов, выпускником школы Михаила Ботвинника, коммуниста-сталиниста. Однако при этом Гарик был такой молодой, живой, импульсивный... Как бы теперь сказали, неформатный. И за него болели те, кто недолюбливал советскую власть, а таких было немало. Особенно в прослойке между рабочим классом и крестьянством - интеллигенции.
Первую подлянку Каспарову эта самая советская власть преподнесла, перенеся матч на несколько месяцев ранее намеченного срока – на сентябрь 1984 года. Подготовку Гарик не завершил, и расстроенный да деморализованный довольно быстро сливал матч уже со счетом 0:5. Карпову осталось выиграть всего-ничего - последнюю, 6-ю партию. Вот тогда Ботвинник вызвал к себе Гарри и нравоучил, типа, не можешь выигрывать – тогда добивайся хотя бы ничьих, что Гарик и начал успешно делать.
Матч затянулся на ничьих, хилый Карпов сдох, и Гарик выиграл подряд 3 партии, дело шло к поражению государственного чемпиона. Однако на выручку пришёл советский карманный Президент ФИДЕ с погонялом КаРпоманес (вместо Кампоманес ) – просто прервал матч, мотивируя заботой о здоровье участников, хотя у Каспарова здоровья хватило бы голыми руками удавить этого президента вместе со всей его фидой...
Но пока матч продолжался, все советские люди, как тогда было положено, в едином порыве переживали его перепетии, разделившись на приверженцев кого из гроссмейстеров. Сотрудники моего НИИ не остались в стороне от всенародной забавы, расколовшись вместе со всей страной, на сторонников и противников Карпова или Каспарова.
И страсти у нас накалились до того, что порешили провести в коллективе свой, параллельный матч, усадив за доску, с одной стороны, представителя направления и манеры игры Карпова, с другой – Каспарова. Сначала каждая из болеющих сторон провела свой отбор сильнейшего, разделившись на два предварительных турнира. У карпоманов победил некий Слава С-н, мой коллега, тоже завлаб. Слава был конченным фанатиком шахмат. Знал теорию. Играл очень правильно и крайне осторожно.
В турнире болельщиков Каспарова первенствовал мой начальник, но почему-то играть не стал, а приказал мне – во-первых, как подчиненному, во-вторых, как занявшему второе место. Увы, в теоретической подготовке я своему противнику Славе не годился и в подметки. Но Бог послал мне шахматную интуицию, необходимую и достаточную, чтобы противостоять, особенно в миттельшпиле и эндшпиле, если из дебюта удавалось выбраться не сильно потрёпанным.
Играли мы в обеденный перерыв в актовом зале (с укороченным контролем времени по 25 минут). В большом коллективе найдется всё, и наш матч судил арбитр первой категории из нашего же института. Зрителей собиралось несколько десятков, потому партии демонстрировались на табло, изготовленном в мастерских института. В общем, у нас всё, кроме уровня игры, было по-взрослому.
И наши партии, подобно встречам Карпова-Каспарова в Большом Матче, тоже проходили достаточно напряженно и даже драматически. Правда, ещё раз, на уровне скромных кандидатов в мастера, с лучшим достижением на шахматном поприще – победа в первенстве Зализничного района Киева и пятое место в городе среди команд производственных коллективов. Слава, представлявший Карпова, подобно своему кумиру каждым ходом накапливал микроскопическое преимущество, и медленно, но верно меня удушал. Если не удавалось по-каспаровски взвинтить ситуацию, запутать соперника - я начисто проигрывал. Нет – одерживал победу.
Ничьих у нас было мало, я играл бескомромиссно, по принципу – пан или пропал. Тем не менее в матче в целом лидировал, особо не напрягаясь. Относился как к прикольной игре-забаве. Ну, не без адреналина. А Слава воспринимал наш матч сурьёзно, не по-деццки пыхтел над каждым ходом, вроде проигрывал корову симментальской породы.
И вот одна из партий сложилась по-славиному. Направить игру в своё русло мне не удалось, Слава опроверг слишком уж авантюрную жертву, я проигрывал и по позиции, и в "качестве", и по времени. В общем, никаких шансов, по-хорошему пора бы сдавать партию, но я упёрто продолжал – надежда умирает последней. Да плюс нашенские авось, небось да кабысь...
Мои болельщики приуныли. А Слава, уже опьянённый приторным запахом победы, начал надо мной изгаляться: - Ну, сдавайся, тут тебе ничего не светит. Положение у меня куда лучше, времени – больше. Я уж не ошибусь, не надейся! В этой партии тебе каюк...
И тут меня осенила спасительная идея. Я вступил с противником в переговоры: - Ещё как ошибёшься! Да ничью с тобой, на худой конец, всегда сделаю! Он рассмеялся: - А, подобрел, соколик, поскромнел – и уже согласен на ничью? - Подумаю,- говорю,- может ещё и выиграю. Соперник уже не по-деццки взбух от моей наглости: - Как, ты в такой позиции не хочешь НИЧЬЮ? А?
Я спокойнировал: - Ещй раз - подумаю, оценю позицию, ничья у меня в играх с тобой всегда в кармане, поищу путь к победе! - Думай, думай! Тока побыстрее, а то у тебя через минуту и флажок упадет.
Я, погрузившись в раздумье и выдержав подобающую паузу (не устану повторять – как важны эти паузы-цезуры в стихах, футболе, любви, спекуляции, ...), резко отвечаю: - Согласен!!!
Останавливаю часы уже на падающем флажке, записываю «НИЧЬЯ» в протокол партии, который, давясь от смеха, подписывает судья: просёк фишку. Протягиваю руку сопернику. Он – отдёргивает, бледнея: до него дошло, что пустив всю осторожность НА доску, он прокололся ВНЕ, в шахматах подобные переговоры, ну, там предложение ничьей, капитуляция – тоже ХОД.
Теперь уже не сдавался Слава: - Я ж пошутил! Какой дурак в такой выигранной позиции предложит ничью? Ты же юморист, шутки не понял?
А я прикинулся шлангом, аж резиной завоняло, и сурьёзно принялся не понимать: – Нет, в такой ситуации,- говорю,- я, прежде всего, шахматист. Да и позиция у меня, сам знаешь, была недошуточная.
Слава апеллировал к публике, братцы, товарищи – пошутил! Но судья его одернул: - Предложение ничьей – не предмет шуток! А от смеха рыдали даже славины болельщики.
... На следующий день Слава вышел на игру, зверски заряженный на победу. И таки быстро её одержал. На первом же ходу белыми. Как же это случилось?
Этим первым ходом он выбрал возлюбленный ещё Бендером е2-е4. Обычно во взрослых шахматах начальные ходы делают быстро, разыгрывая какую-то там теоретическую дебютную заготовку. Я же над ответным первым ходом погрузился в глубокое раздумье.
В зале возник шорох, зрители загудели, а я, вроде панически охватив голову ладонями, всё раздумывая над первым ходом. Шум в зале нарастал. Я проявлял выдержку. Засуетился и Слава: – Что с тобой?
Наконец, минут через 10-12 я останавливаю часы и протягиваю руку сопернику, поздравляя с трудной победой. Он – свою руку отдёргивает в шоке: - Издеваешься?
- Нет! Ты ж видел - я тщательно проанализировал сложную позицию на доске и в этот раз не отыскал пути даже к ничьей. Ну, сам посмотри: все мои пешки не сдвинуты с места, фигуры, кроме коней, заперты. У тебя подавляющее позиционное преимущество - захватил центр. Ферзь и слон готовы к решающему броску. А у меня никаких шансов. Как говорится, элементарная шахматная задачка: белые начинают и выигрывают.
... В общем, болельщики врубились и словили кайф. Хотя среди моих нашлись сурьёзные пацаны и стали подвергать укоризне:из-за твоих хохмочек мы в целом потеряли пол-очка!
- Да что там,- отвечаю,- каких-то пол-очка! Зато какие, редкие по красоте, партии! Обязательно издам книжку «Мои лучшие партии» и включу туда эти. А больше никакие не включу. Эти, и только эти!
© Алик, матёрый шахматёр
|